Gerome, Jean-Leon – The Slave Market in Rome Hermitage ~ part 14 (Hi Resolution images)
Hermitage ~ part 14 – Gerome, Jean-Leon - The Slave Market in Rome
Edit attribution
Download full size: 5667×7091 px (0,4 Mb)
Back to album: Hermitage ~ part 14 (Hi Resolution images)
Album navigation:
COMMENTS: 12 Ответы
Прекрастно и печально:(
о сиськи и лобок класс
Ухх, только летом были с женой в Эрмитаже, что-то не заметил эту картину, где она там? В каком зале на каком этаже, кто знает?
Прекрасная картина
Вот если б такое бело в наше время...
Этобыло бы ужасно... я бы не хотела быть рабом
Такая абстракция как "Наше время" ничего не изменила. Рабство было, есть и будет. И не важно в какой форме оно пребывает.
Рабом может стать любой.
Можно с самодовольной улыбкой "свободного человека" как-то утром пойти в булочную, а вечером заснуть рабом в подвальном загоне где-нибудь в Чечне или в Колумбии, без документов, а следовательно и без имени. Ко всему прочему за несколько дней понять то что Вы – не более чем пузырь из общей биомассы... Вы никто. И Ваше имя отныне – "лобок" или "сиська".
А теперь задумайтесь... Что именно делает Вас человеком? На чем, основывается Ваше убеждение что у Вас есть – Имя?
Вот именно – всего лишь незначительная строчка на куске витиевато украшенной бумаги. Но если лишить Вас этой бумаги... Кого Вы сумеете убедить в том, что Вы это Вы? Особенно в местах где Вас не знают?
Сидящие в зале трепещут от вожделения поиметь молодую рабыню. Но на ее месте никто не хочет оказаться.
А следующие в очереди дети... Эстетически красивое представление этически отвратительного исторического факта
Это ужасно – быть частичкой биомассы. Это очень хорошо иллюстрирует судьба Каддафи. Сегодня ты вершитель судеб, а завтра тебя насилуют подонки, вскормленные державой, которой не даёт покоя ливийская нефть.
А картина великолепна и ничего не теряет оттого, что некоторые ничего в ней не видят кроме "сиськи и лобок".
Низкое качество изображений
You cannot comment Why?
To her left, an older man in a golden toga gestures towards her, likely an auctioneer or vendor. Behind him, other figures appear to be involved in the transaction, some looking on with interest. To the right of the central figure, another nude woman is seated, her posture suggesting vulnerability or despair. A woman in a dark veil observes the scene, adding a somber element.
Below the platform, a crowd of men surges forward, their hands raised, some pointing or gesturing enthusiastically, indicating their interest in purchasing the slaves. Their expressions range from eagerness to curiosity. The setting appears to be an indoor market with red brick walls and dark shadows, contributing to an atmosphere of drama and perhaps exploitation.
The painting explores themes of power dynamics, objectification, and the commodification of human beings within the context of ancient Roman society. The contrast between the exposed bodies of the slaves and the clothed, active buyers highlights the stark social hierarchy. The central figures gesture of covering her eyes can be interpreted as a symbol of shame, resignation, or perhaps a subtle act of defiance against her dehumanization. The presence of the veiled woman might allude to different roles or perspectives regarding slavery, possibly representing a more restrained or critical observation.