МОДИЛЬЯНИДревнеегипетское нечтоЕсть в Модильяни, и цветаЧрезмерно яркие. – Вон таКрасавица весьма беспечна.Пил Модильяни и бродилПо узким улочкам Парижа.Иль из окна глядел на крыши,Был одинок весьма и пил.Пропорций нарушенье есть Найти баланс попытка новый ❯❯❯
Только пройдя путь от невежества к знанию, можно научиться отличать зерно от плевел, а хорошую живопись, которая что-то важное говорит твоим душе и разуму, от плохой или посредственной, которая молчит и даже, как у Модильяни, лишает его модели "зеркала душ ❯❯❯
Елене: Вы согласитесь, что коммерческая цена картины далеко не всегда свидетельствует о художественных достоинствах произведения? Если "да", то к чему говорить о деньгах и торгах?
Одна из лучших картин Модильяни. Вглядываясь в девушку, он проникает в её душу до такой степени, что уже сам становится ею, и вот уже тогда и мы проникаем в неё -- и растворяемся в её нежнейшей душе... мы её любим... ❯❯❯
Однажды этот художник едва не подрался с собратом по ремеслу, доказывая бессмысленность изображений природы. “Никакого пейзажа не существует” – кричал он, убежденный, что человек является единственно возможным поводом для творчества. “Я думаю, что человек – это мир, который иногда стоит любых миров” – написал в одном из своих посланий Амедео Модильяни. Он родился 12 июля 1884 года в итальянском городе Ливорно и был четвертым ребенком в семье мелкого коммерсанта Фламинио Модильяни. Амедео никогда не питал сильных сыновьих чувств, зато нежно любил умную и все понимающую мать, Евгению Горсен. Однажды её великолепное знание европейской культуры и иностранных языков спасло семью от нищеты. Когда муж в очередной раз обанкротился, Евгения стала делать переводы, писать статьи, а так же организовала дома настоящую частную школу французского и английского языков. Поступив в лицей, Амедео нашел, что школьные занятия менее интересны, чем домашние, поэтому учился он неохотно. Евгения, внимательно следившая за развитием сына, написала в своем дневнике: “Посмотрим, что разовьется из этого кокона. Может быть, художник”. Обнаружив у сына способности к рисованию, она позволила ему посещать мастерскую художника, а спустя несколько лет смирилась с решением 15-летнего Амедео ради живописи бросить музей. Однако зимой 1900-го года ему пришлось отказаться от уроков в мастерской из-за туберкулеза легких. Более года мать возила его по курортам. Оправившись от болезни весной 1902-го года, Амедео возобновил занятия. Год он посещал свободную школу рисования во Флоренции, затем в Венеции, а в начале 1906-го года отправился в Париж. Появившись на Монмартре, 22-летний Модильяни впечатлил всех своим совершенным знанием французского, блеском больших черных глаз, аристократической вежливостью и благожелательностью в общении. Его картины никого не интересовали, поэтому чтобы заработать на хлеб и табак он делал вывески для лавок. Через год Модильяни начал участвовать в выставках. Его работы висели рядом с полотнами Пикассо и Матисса, с которыми Амедео дружил и влияние которых на себе недолгое время испытывал. В некоторых ранних картинах Модильяни заметно и его увлечение Сезанном. Но спустя несколько лет в работах Амедео исчезают следы чьего бы то ни было влияния, появляются сугубо его линии, искажающие натуру, его контрастирующие краски, передающие характер моделей. Париж оказался для Модильяни непосильным испытанием. Очень скоро из импозантного, ровного и сдержанного молодого человека этот город превратил его в измятого, лихорадочно напряженного и порой агрессивного пьяницу. Из-за постоянного отсутствия денег он не мог снимать приличное жилье, часто скитался по городу в поисках дешевого ночлега. Несколько раз истощенный исхудавший Модильяни уезжал в родную Италию к матери, но выдерживал вдали от столицы Франции и мирового искусства недолго. “Париж – моя мастерская, мое рабочее место” – писал он другу – “В Париже мучения стимулируют мою работу”. В Париже в 1910 году Амедео познакомился с 20-летней Анной Ахматовой. “Вы во мне как наваждение” – признался он однажды ей. Они гуляли по паркам и ночным улицам, никогда не говоря ни о чем земном. “Меня поразило, как Модильяни нашел красивым одного заведомо некрасивого человека. Я уже тогда подумала: наверное, он видит все не так как мы” – вспоминала Ахматова. В 1915 году у Модильяни начался роман с английской журналисткой Беатрисой Хестинкс. Склонная к эпатажу, он называла Амедео жемчужиной и поросенком. “Было в их отношениях немало нелепого, нескладного, экстравагантного и даже смешного” – писали биографы Модильяни, отмечая при этом, что Хестинкс оказала большое влияние на художника. Через два года она покинула Модильяни, а спустя несколько месяцев он встретил девушку – полную противоположность Беатрис. Ему было 33, ей 19. Все, кто видел их вместе, сразу признавали в застенчивой и молчаливой Жанне не подругу художника, а его жену. Через год у них родилась дочь, еще через год, когда Жанна ждала второго ребенка, Амедео Модильяни, которого давно подтачивал туберкулез и нефрит, скоропостижно скончался. На следующий день, 25 января 1920 года Жанна выбросилась из окна, не выдержав разлуки с любимым человеком. Буквально сразу после похорон его картины, которые при жизни он чаще раздаривал, резко подскочили в цене.
COMMENTS: 12 Ответы
Елене: Вы согласитесь, что коммерческая цена картины далеко не всегда свидетельствует о художественных достоинствах произведения? Если "да", то к чему говорить о деньгах и торгах?
Однажды этот художник едва не подрался с собратом по ремеслу, доказывая бессмысленность изображений природы. “Никакого пейзажа не существует” – кричал он, убежденный, что человек является единственно возможным поводом для творчества. “Я думаю, что человек – это мир, который иногда стоит любых миров” – написал в одном из своих посланий Амедео Модильяни. Он родился 12 июля 1884 года в итальянском городе Ливорно и был четвертым ребенком в семье мелкого коммерсанта Фламинио Модильяни. Амедео никогда не питал сильных сыновьих чувств, зато нежно любил умную и все понимающую мать, Евгению Горсен. Однажды её великолепное знание европейской культуры и иностранных языков спасло семью от нищеты. Когда муж в очередной раз обанкротился, Евгения стала делать переводы, писать статьи, а так же организовала дома настоящую частную школу французского и английского языков. Поступив в лицей, Амедео нашел, что школьные занятия менее интересны, чем домашние, поэтому учился он неохотно. Евгения, внимательно следившая за развитием сына, написала в своем дневнике: “Посмотрим, что разовьется из этого кокона. Может быть, художник”. Обнаружив у сына способности к рисованию, она позволила ему посещать мастерскую художника, а спустя несколько лет смирилась с решением 15-летнего Амедео ради живописи бросить музей. Однако зимой 1900-го года ему пришлось отказаться от уроков в мастерской из-за туберкулеза легких. Более года мать возила его по курортам. Оправившись от болезни весной 1902-го года, Амедео возобновил занятия. Год он посещал свободную школу рисования во Флоренции, затем в Венеции, а в начале 1906-го года отправился в Париж. Появившись на Монмартре, 22-летний Модильяни впечатлил всех своим совершенным знанием французского, блеском больших черных глаз, аристократической вежливостью и благожелательностью в общении. Его картины никого не интересовали, поэтому чтобы заработать на хлеб и табак он делал вывески для лавок. Через год Модильяни начал участвовать в выставках. Его работы висели рядом с полотнами Пикассо и Матисса, с которыми Амедео дружил и влияние которых на себе недолгое время испытывал. В некоторых ранних картинах Модильяни заметно и его увлечение Сезанном. Но спустя несколько лет в работах Амедео исчезают следы чьего бы то ни было влияния, появляются сугубо его линии, искажающие натуру, его контрастирующие краски, передающие характер моделей. Париж оказался для Модильяни непосильным испытанием. Очень скоро из импозантного, ровного и сдержанного молодого человека этот город превратил его в измятого, лихорадочно напряженного и порой агрессивного пьяницу. Из-за постоянного отсутствия денег он не мог снимать приличное жилье, часто скитался по городу в поисках дешевого ночлега. Несколько раз истощенный исхудавший Модильяни уезжал в родную Италию к матери, но выдерживал вдали от столицы Франции и мирового искусства недолго. “Париж – моя мастерская, мое рабочее место” – писал он другу – “В Париже мучения стимулируют мою работу”. В Париже в 1910 году Амедео познакомился с 20-летней Анной Ахматовой. “Вы во мне как наваждение” – признался он однажды ей. Они гуляли по паркам и ночным улицам, никогда не говоря ни о чем земном. “Меня поразило, как Модильяни нашел красивым одного заведомо некрасивого человека. Я уже тогда подумала: наверное, он видит все не так как мы” – вспоминала Ахматова. В 1915 году у Модильяни начался роман с английской журналисткой Беатрисой Хестинкс. Склонная к эпатажу, он называла Амедео жемчужиной и поросенком. “Было в их отношениях немало нелепого, нескладного, экстравагантного и даже смешного” – писали биографы Модильяни, отмечая при этом, что Хестинкс оказала большое влияние на художника. Через два года она покинула Модильяни, а спустя несколько месяцев он встретил девушку – полную противоположность Беатрис. Ему было 33, ей 19. Все, кто видел их вместе, сразу признавали в застенчивой и молчаливой Жанне не подругу художника, а его жену. Через год у них родилась дочь, еще через год, когда Жанна ждала второго ребенка, Амедео Модильяни, которого давно подтачивал туберкулез и нефрит, скоропостижно скончался. На следующий день, 25 января 1920 года Жанна выбросилась из окна, не выдержав разлуки с любимым человеком. Буквально сразу после похорон его картины, которые при жизни он чаще раздаривал, резко подскочили в цене.
You cannot comment Why?